В процессе.

Мне, немке по национальности, труженики области оказали большое доверие, второй раз избрав депутатом Верховного Совета СССР, коммунисты — делегатом съезда. Семья моя большая и многонациональная, муж — казах, в доме говорим на трех языках — русском, казахском, немецком. И таких семей у нас немало. Живем и трудимся мы на обновленной казахстанской земле дружно. Целину по зову партии осваивали представители всех братских республик и областей страны. Это ли не торжество ленинской национальной политики».
В процессе социалистического строительства образовалась новая общность людей — советский народ, народ исключительного трудолюбия, мужества, выносливости, душевной щедрости, одна лишь 20% трудоспособных жителей некоторых резерваций могут получить работу.

Фамилия.

Всю сознательную жизнь меня мучила тайна, висевшая над моей семьей со стороны бабушки. Дело в том, что прабабушка с прадедушкой носили фамилию Никитины, а все их дети были Федоровыми.
Эти непонятки давали мне бурную пищу для фантазии. Когда я была совсем маленькой, я была уверена, что родственники были подпольными принцами и скрывались от революции (То, что Никитины - немножко не королевская фамилия, меня в ту пору не смущало). Став постарше, я думала, что дело тут в интригующей любовной истории. В чем она заключалась - моя фантазия не говорила, но явно, что-то потрясающее.
Однако, когда я поделилась с мамой своими соображениями, она раскрыла мне семейную тайну, разочаровав меня до самой крайней степени. Оказывается, что когда старшенький ребенок четы Никитиных явился в первый раз в школу, у него там спросили не только имя, но и фамилию. Для ребеночка этот вопрос был так же непонятен, как если бы его спросили о законе Ньютона на китайском языке. Ну, не знал он, что у него, кроме имени, есть еще и фамилия. Дотошные учителя пытали его всеми доступными методами, пока, совершенно не очумев, отрок не выкрикнул: "Да Федоровы мы!" - имея в виду имя своего отца. Учителя обрадовались победе и записали его под фамилией Федоров.
Дальше все было просто: когда приходило время идти в школу остальным детям, их приводил туда старший брат Федоров. Естественно, их тут же записывали под этой фамилией. И так все повторялось из года в год, пока все семейство не обязали получить метрики. Процедура проходила тут же, в школе, и вот тогда-то прабабушка с прадедушкой и узнали, что все их чада дружно предали семейную фамилию.

Она сказала.

Как это говорил доктор Фюслер? «Кто одолеет льва? Кто одолеет великана? Это совершит тот, кто справится с самим собой». Он еще почему-то говорил это по-средневерхненемецки. Нет, мне этого не осилить...
Хильда повязала на голову зеленый платок. Платье, чулки, ботинки на ней все еще черные. Она сказала, что снимет траур после свадьбы. Как подумаю, сколько нам еще всего нужно... Надеюсь, что с матерью она подружится. Хильда ведь иной раз как заупрямится. Ну, да со мной такие штучки не пройдут; это я ей сразу дал понять. Впрочем, когда я прав, она уступает, а большего я и не требую. Но и мать тоже упряма при всей своей доброте. Хочет, чтобы ей всегда уступали, даже если она неправа. Вот и найдет коса на камень. А станут они браниться, нам ничего не получить от матери — ни простыни, ни щепотки соли, ни доброго слова...

Бескорыстный труд.

Какой бы совершенной техникой ни был вооружен человек, труд никогда не превратится в забаву. «Действительно свободный труд...— писал К. Маркс,— представляет собой дьявольски серьезное дело...»
Бескорыстный труд, труд во имя интересов коллектива — яркий показатель высоких моральных качеств человека, его зрелости и гражданской ответственности.
Работа на дисплее.
Свадьбы. Она это заслужила. Она ведь тоже была до конца откровенна со мной, и ей случилось пережить тяжелое разочарование и еще много всякой всячины. Но как же это так? Когда мы ночью лежим рядом и она прижимает мою голову к своей груди и шепчет мне «Амос», у меня на сердце легко и радостно и я люблю ее крепко и честно. Но когда наступает утро, меня каждый раз грызет мысль, что ведь это Лея должна была бы лежать рядом со мной и вот тогда действительно все было бы хорошо, все... Нет, я справлюсь с этой чертовщиной, на сегодня, на завтра, на послезавтра и навсегда.